Skier » 18 сен 2008, 22:54
Опять предгорья распахнули руки
Валентин Вихорев
Опять предгорья распахнули руки,
И мне, уже в который раз,
Не пережить с тобой разлуки,
Не пережить с тобой разлуки,
Ну, здравствуй, Северный Кавказ.
Пропитан воздух солнцем и озоном,
Режет глаз до слепоты
По-над стремительным Цей-Доном,
По-над стремительным Цей-Доном
Вершины блеск Уил-Паты.
Меж ущелий вижу я, как в раме,
На синем небе белые кресты,
То лебедей цепочка над снегами,
Лебедей цепочка над снегами
Летит на юг через хребты.
Крылья лебедей ведь не из стали,
На что силен вожак — и тот устал,
И горы молчаливые видали,
Лишь горы молчаливые видали —
Один из них упал на перевал.
Рубикона узкий перешеек,
Снега да лед, и ни души вокруг.
Лежал он, вытянувши шею,
Лежал он, вытянувши шею,
Клювом розовым на юг.
Вмерзали в лед капли крови алой,
Стекало в снег последнее тепло,
Пока поземкой птицу заметало,
Пока поземкой птицу заметало,
Крыло по насту жесткому скребло.
Как в стае лебедей осталось мало.
То хищники, то выстрел из ружья.
Где же, на каких вы перевалах,
Лежите на каких вы перевалах,
Безвременно ушедшие друзья?
Январь 1986,
Цей
Я начинаю утро с песни Визбора...
Валентин Вихорев
Я начинаю утро с песни Визбора,
С его спокойных, мудрых слов,
И сожалею, что мне вниз пора,
Как говорят, под отчий кров.
Наверно, это чувство всем знакомо,
Оно владеет мною до сих пор:
В горах мы думаем о доме,
В горах я думаю о доме,
А дома не могу без гор.
И рвется сердце на две части,
И разуму его не рассудить.
Горы холодной соучастье,
Любви твоей связующая нить.
Я возвращаюсь, уезжая,
Куда, зачем себя везу?
И машет женщина чужая,
И машет женщина чужая
Кому-то вслед, смахнув слезу.
Мне оставьте, ради Бога,
Как талисман от всяких бед,
Вершины снежной Адай-Хоха
На синем небе силуэт.
1986, Цей
Большая Медведица над лагерем светится...
Валентин Вихорев
Большая Медведица над лагерем светится,
Ах, как я от звездного неба отвык...
Мы год дожидаемся этого месяца,
Чтобы увидеть Сказский ледник.
Лавины по рысьи выгнули спины,
Грохнет ли выстрел, раскатится крик, —
Выпустив когти, с ревом звериным
Сходят лавины под Сказский ледник.
Горы есть горы, излишне доказывать,
Что мы не можем без них.
А годы есть годы — пора бы завязывать,
Да тянет увидеть Сказский ледник.
Житейскими буднями будем опять идти,
Останется только, как солнечный блик, —
Где-то под сердцем, на донышке памяти
Вдруг шевельнется Сказский ледник.
Февраль 1982, Цей
Минувшею зимой на склонах гор...
Валентин Вихорев
Лыжи у печки стоят,
Гаснет закат за горой...
(Юрий Визбор)
Минувшею зимой на склонах гор
Свели нас вместе слаломные лыжи.
Я не могу поверить до сих пор,
Что его больше не увижу.
Не часто виделись — у всех свои дела.
"Привет! Что нового? Как пишется? Живется?"
А ночь над Цеем снежная плыла.
Мы песнями делились, как ведется.
Под утро, расставаясь, он шутил:
— Мы даже не допили самовара!
Ну что ж, старик, счастливого пути!
Пароль у нас по-прежнему: гитара.
На фоне голубого ледника
Я вижу его плотную фигуру.
— Увидимся, — сказал, — наверняка!
Таким я навсегда запомнил Юру.
Опять, наверно, в Цее валит снег.
На склонах зреют новые лавины.
Ушел, ушел из жизни человек.
Не верю до сих пор в его кончину.
Конец сентября 1984
Возвращаемся в Цей
Георгий Дубенецкий
Вечер, горы, громада Монаха закрыла полнеба,
Легкий ветер со Сказки снежинку забыл на лице
Облака провалились в бездонную звездную небыль
Это значит, что мы, наконец, возвращаемся в Цей…
Возвращаемся в Цей, видно здесь нам становится легче
Возвращаемся в Цей, здесь снега так белы и легки
Возвращаемся в Цей, в этот мир, что беспечен и вечен
Возвращаемся в Цей, наливайте вино, мужики!
И закат нам сыграет ноктюрны на струнах канатки
Вечереет, и скрипнет снежок под ногой на крыльце
И похоже, что все в этом мире, как прежде, в порядке
Потому что опять мы с тобой возвращаемся в Цей…
Возвращаемся в Цей, лунный свет на сугробах играет
Возвращаемся в Цей, постоять над шумящей рекой
Возвращаемся в Цей, нам по жизни его не хватает,
Возвращаемся в Цей, где на души снисходит покой
Жизнь грохочет как поезд, торопится дней вереницей
Но негромко всплывают слова «…горнолыжный лицей»
И захочется остро тем воздухом горным напиться,
И опять возвратиться в однажды оставленный Цей…
Возвращаемся в Цей, словно к самой любимой из женщин
Возвращаемся в Цей, как магнитом нас тянет сюда
Возвращаемся в Цей, он болезни, как лекарь, излечит
Возвращаемся в Цей, и дай Бог, чтоб так было всегда
2004
[b]Опять предгорья распахнули руки[/b]
Валентин Вихорев
Опять предгорья распахнули руки,
И мне, уже в который раз,
Не пережить с тобой разлуки,
Не пережить с тобой разлуки,
Ну, здравствуй, Северный Кавказ.
Пропитан воздух солнцем и озоном,
Режет глаз до слепоты
По-над стремительным Цей-Доном,
По-над стремительным Цей-Доном
Вершины блеск Уил-Паты.
Меж ущелий вижу я, как в раме,
На синем небе белые кресты,
То лебедей цепочка над снегами,
Лебедей цепочка над снегами
Летит на юг через хребты.
Крылья лебедей ведь не из стали,
На что силен вожак — и тот устал,
И горы молчаливые видали,
Лишь горы молчаливые видали —
Один из них упал на перевал.
Рубикона узкий перешеек,
Снега да лед, и ни души вокруг.
Лежал он, вытянувши шею,
Лежал он, вытянувши шею,
Клювом розовым на юг.
Вмерзали в лед капли крови алой,
Стекало в снег последнее тепло,
Пока поземкой птицу заметало,
Пока поземкой птицу заметало,
Крыло по насту жесткому скребло.
Как в стае лебедей осталось мало.
То хищники, то выстрел из ружья.
Где же, на каких вы перевалах,
Лежите на каких вы перевалах,
Безвременно ушедшие друзья?
Январь 1986,
Цей
[b]Я начинаю утро с песни Визбора...[/b]
Валентин Вихорев
Я начинаю утро с песни Визбора,
С его спокойных, мудрых слов,
И сожалею, что мне вниз пора,
Как говорят, под отчий кров.
Наверно, это чувство всем знакомо,
Оно владеет мною до сих пор:
В горах мы думаем о доме,
В горах я думаю о доме,
А дома не могу без гор.
И рвется сердце на две части,
И разуму его не рассудить.
Горы холодной соучастье,
Любви твоей связующая нить.
Я возвращаюсь, уезжая,
Куда, зачем себя везу?
И машет женщина чужая,
И машет женщина чужая
Кому-то вслед, смахнув слезу.
Мне оставьте, ради Бога,
Как талисман от всяких бед,
Вершины снежной Адай-Хоха
На синем небе силуэт.
1986, Цей
[b]Большая Медведица над лагерем светится...[/b]
Валентин Вихорев
Большая Медведица над лагерем светится,
Ах, как я от звездного неба отвык...
Мы год дожидаемся этого месяца,
Чтобы увидеть Сказский ледник.
Лавины по рысьи выгнули спины,
Грохнет ли выстрел, раскатится крик, —
Выпустив когти, с ревом звериным
Сходят лавины под Сказский ледник.
Горы есть горы, излишне доказывать,
Что мы не можем без них.
А годы есть годы — пора бы завязывать,
Да тянет увидеть Сказский ледник.
Житейскими буднями будем опять идти,
Останется только, как солнечный блик, —
Где-то под сердцем, на донышке памяти
Вдруг шевельнется Сказский ледник.
Февраль 1982, Цей
[b]Минувшею зимой на склонах гор...[/b]
Валентин Вихорев
Лыжи у печки стоят,
Гаснет закат за горой...
(Юрий Визбор)
Минувшею зимой на склонах гор
Свели нас вместе слаломные лыжи.
Я не могу поверить до сих пор,
Что его больше не увижу.
Не часто виделись — у всех свои дела.
"Привет! Что нового? Как пишется? Живется?"
А ночь над Цеем снежная плыла.
Мы песнями делились, как ведется.
Под утро, расставаясь, он шутил:
— Мы даже не допили самовара!
Ну что ж, старик, счастливого пути!
Пароль у нас по-прежнему: гитара.
На фоне голубого ледника
Я вижу его плотную фигуру.
— Увидимся, — сказал, — наверняка!
Таким я навсегда запомнил Юру.
Опять, наверно, в Цее валит снег.
На склонах зреют новые лавины.
Ушел, ушел из жизни человек.
Не верю до сих пор в его кончину.
Конец сентября 1984
[b]Возвращаемся в Цей[/b]
Георгий Дубенецкий
Вечер, горы, громада Монаха закрыла полнеба,
Легкий ветер со Сказки снежинку забыл на лице
Облака провалились в бездонную звездную небыль
Это значит, что мы, наконец, возвращаемся в Цей…
Возвращаемся в Цей, видно здесь нам становится легче
Возвращаемся в Цей, здесь снега так белы и легки
Возвращаемся в Цей, в этот мир, что беспечен и вечен
Возвращаемся в Цей, наливайте вино, мужики!
И закат нам сыграет ноктюрны на струнах канатки
Вечереет, и скрипнет снежок под ногой на крыльце
И похоже, что все в этом мире, как прежде, в порядке
Потому что опять мы с тобой возвращаемся в Цей…
Возвращаемся в Цей, лунный свет на сугробах играет
Возвращаемся в Цей, постоять над шумящей рекой
Возвращаемся в Цей, нам по жизни его не хватает,
Возвращаемся в Цей, где на души снисходит покой
Жизнь грохочет как поезд, торопится дней вереницей
Но негромко всплывают слова «…горнолыжный лицей»
И захочется остро тем воздухом горным напиться,
И опять возвратиться в однажды оставленный Цей…
Возвращаемся в Цей, словно к самой любимой из женщин
Возвращаемся в Цей, как магнитом нас тянет сюда
Возвращаемся в Цей, он болезни, как лекарь, излечит
Возвращаемся в Цей, и дай Бог, чтоб так было всегда
2004